Еврей в истории. Миша Эльман 

Герой сегодняшней рубрики «Еврей в истории» получил стипендию в Одесском музыкальном училище в возрасте шести лет, несколько лет спустя он уже учился в Петербургской консерватории под руководством отца русской скрипичной школы Леопольда Ауэра, а в 13 покорил своей музыкой сначала Берлин, потом Лондон, а затем и Нью-Йорк. Так мальчик из украинского местечка стал одним из самых выдающихся скрипачей ХХ века. При этом Эльман не был техническим виртуозом, но его эмоциональная подача и умение наполнить музыку глубоким смыслом покорили критиков и публику. Впереди Мишу ждала долгая жизнь на сцене. 

Миша Эльман родился в еврейской семье в местечке Тальное 20 января 1891 года. Его семья всегда была очень музыкальной, но музыкой с трудом можно было прокормиться. Отец Миши в отличие его деда, профессионального скрипача, играл на скрипке для себя, а работу выбрал более практичную. Тем не менее, когда маленький Миша начал играть на скрипке, отец смог оценить масштаб музыкального дарования сына и сделал ставку на его обучение. Ради этого он перевез семью в Одессу, нашел возможность показать игру мальчика Ауэру и даже смог убедить того выбить ему временную регистрацию в столице, чтобы сопровождать сына. В результате этих усилий Миша стал знаменитостью, а семья Эльманов наконец достигла материального благополучия. 

Во взрослом возрасте Миша принял решение жить и работать в США, где стал одним из самых высокооплачиваемых скрипачей своего времени, в Россию он больше не вернулся. В 1917 году у Эльмана появился соперник — другой выдающийся скрипач, Яша Хейфец, с беспрецедентным уровнем исполнительской техники. И хотя вкусы публики и критиков действительно сместились в сторону виртуозности исполнения, Эльман остался верен в себе: главным в его игре были эмоции. Миша Эльман умер в 1967 году в возрасте 76 лет. Он выступал до конца жизни, собирал полные залы и стал одним из старейших концертирующих скрипачей.

«Когда я был вундеркиндом, мне говорили, что я играю очень хорошо для моего возраста. А сейчас, когда я — старейший скрипач <…>, мне по-прежнему говорят то же самое».