Галич, внук Галича

Александра Галича сделала знаменитым первая пьеса «Вас вызывает Таймыр», которую дружно поставили все театры СССР. Фильмы по его сценариям «Дайте жалобную книгу», «На семи ветрах», «Верные друзья», «Бегущая по волнам» всегда шли с аншлагом. Но был и другой Александр Галич — невероятно популярный бард, чей голос звучал на неофициальных концертах и затертых магнитофонных кассетах. Именно его Владимир Буковский назвал Гомером, потому что каждая песня — «это Одиссея, путешествие по лабиринтам души советского человека».

Власти делали все, чтобы заставить его замолчать. Исключили из Союза писателей, а следом и из Союза кинематографистов. Были остановлены все его работы в кино и на телевидении… Перед Александром Галичем встала проблема выживания. Вскоре его выдавили из страны.

20 октября ему исполнилось бы 105 лет.

Галич-младший на своего великого деда не похож. Ровно до того момента, пока не берет в руки гитару. Он исполняет эти известные песни по-актерски, изображая персонажей, а знакомые интонации, манера и тембр чудесным образом переносят в ушедшую эпоху, когда их пел Александр Аркадьевич. Эти тексты впитывались, как кислород.

— Знаю очень много песен Александра Галича, но исполняю не все, — рассказывает Павел. — Но бывает, что внезапно открывается что-то новое, какие-то стихи, которые я никогда не слышал. Много шуточных пою. Мне нравится сатирический цикл песен «Коломийцев в полный рост» («Истории из жизни Клима Петровича Коломийцева, кавалера многих орденов, депутата горсовета, мастера цеха, знатного человека»). И «История о том, как Клим Петрович выступал на митинге в защиту мира», и «История о том, как Клим Петрович восстал против экономической помощи слаборазвитым странам». Люблю и «Жуткую историю, которую я подслушал в привокзальном шалмане», и серьезные песни «Поезд» и «Ошибка». Мне как актеру интересно исполнять «Леночку» — песню о чудесном преображении сержанта милиции. Там внутренняя игра, яркие персонажи! Отдельное место в творчестве Александра Галича занимает для меня «Старательский вальсок» со ставшими знаменитыми строками «Промолчи — попадешь в первачи! Промолчи, промолчи, промолчи!»

— Вы с Александром Аркадьевичем родились в один день. Вы верите в силу совпадений?

— В моей жизни — да. Но общий день рождения не единственное совпадение с моим дедом. Помимо этого есть много деталей. Мы оба учились в Школе-студии МХАТ, он, кстати, — последний ученик Константина Сергеевича Станиславского. Сохранилась фотография, где они сидят рядом. В нас обоих есть актерское начало. Впрочем, в нашей семье актерами были и мама, и бабушка, и второй дед. Какие-то перипетии, которые со мной происходят, в чем-то повторяют события из жизни деда. Не знаю, как это объяснить…

— Вы родились через 6 лет после смерти Александра Галича. Есть ощущение, что вы его знали?

— Оно усиливается с годами. Дедушка оставил после себя яркий след. Чем больше изучаешь его творчество, тем больше пытаешься приблизиться, понять мотивы его поведения, найти ответы на вопросы, которые его беспокоили. Я чувствую какие-то отголоски его личности в своем характере.

— В каждой семье есть какие-то легенды и истории, которые передаются из поколения в поколение. Вы не застали Александра Аркадьевича, но наверняка много о нем слышали от родных.

— Бабушка, Валентина Дмитриевна Архангельская, его первая жена, о нем никогда не рассказывала, но его книжка была в ее библиотеке. Меня она очень любила. При мне она не делилась воспоминаниями о жизни с ним, только раз у нее вырвалось, когда я при ней закурил: «Ой, он сигарету держит, как Саша!» Бабушка говорила маме, что у меня такая же походка, что я так же сложен.

— А почему бабушка не хотела ворошить воспоминания?

— Она не рассказывала о жизни с Александром Галичем, как мне кажется, из-за того, что это связано с большой юношеской любовью и надеждами, которые не оправдались. Несмотря на то, что она второй раз вышла замуж за артиста Юрия Ивановича Аверина. Это был счастливый брак.

— Но ваша мама, Алена Александровна Архангельская-Галич, наверняка много рассказывала о своем отце, которого она очень любила.

— У мамы всплывают воспоминания: «Ой, я сейчас перечитывала «Историю о том, как едва не сошел с ума директор антикварного магазина №22 Копылов Н.А., рассказанная им самим доктору Беленькому Я.И.» (герой этой баллады, который «на добре сидит, не на ветоши», привык «колебаться вместе с линией партии» и чуть не повредился рассудком из-за альбома пластинок с речами Сталина, потому что не знал, как ему поступить: «и взять нельзя и не взять нельзя». — Е.С.) и вспомнила, как в день похорон Сталина не знала, какой фартук надеть — белый или черный? В стране траур, а мне надо было читать стихи на линейке. И отец дал мне совет: «Да иди без фартука!» Нюансы, крупицы…

— Павел, в ваших жилах течет четверть еврейской крови, доставшаяся вам от Александра Аркадьевича Галича. Чувствуете в себе еврейство?

— Честно говоря, насчет четверти я не уверен. Мой папа, которого уже нет, рассказывал, что его мама была польская еврейка. Я стал понимать, что важно не столько количество, сколько внутреннее ощущение своей принадлежности. Мне всегда было интересно общаться с людьми образованными, и часто так получалось, что среди моих друзей-евреев много образованных людей, с которыми всегда было о чем поговорить. Вообще это очень странная история. Живя здесь и имея много православных друзей, чувствую, что меня притягивает еврейская история. Я читаю Тору, еврейские мудрости, что-то пытаюсь для себя открыть на стыке двух религий — православия и иудаизма.

— Помните, когда в вас проснулся интерес к этой теме?

— В десять лет я попал случайно в еврейский детский лагерь от Израильского культурного центра. Так вышло, что мама прочитала в газете объявление о том, что еврейские дети могут поехать на отдых в этот лагерь. Там я впервые услышал тексты моего деда, в том числе «Кадиш», и увидел постановку по произведениям Александра Галича в исполнении молодых актеров. Для меня весь мир перевернулся. Я начал изучать язык, традиции.

— Вы даже пошли учиться в еврейскую школу?

— Да, я стал учиться в ОРТе на Новослободской. Это светская государственная еврейская школа. Там очень сильная математика, физика, а я чистый гуманитарий, меня всю жизнь тянуло к литературе, к истории, к языкам. Наверное, в школе просто сжалились надо мной, узнав, что я внук Александра Аркадьевича, и сказали: «Ну, ладно, мальчик хороший, возьмем!» До этого я ходил в обычную общеобразовательную школу во дворе, гонял с мальчишками, до крови обдирая коленки. Раньше я слышал укоренившиеся стереотипы, что если еврей, то непременно жадный, а если русский, то обязательно ленивый. Но в жизни так не бывает, каждый народ — это целый мир, раскрашенный разными красками и оттенками. Все от человека зависит.

— Тогда вас звали Павел Старостин.

— Носил эту фамилию до выпуска из Школы-студии. Никогда не любил афишировать, что я внук Александра Галича. Мне казалось, всегда будут показывать пальцем, сравнивать меня с дедом. Мама сказала: «Не забывай свои корни, ты должен продолжать эту фамилию!» И я на 4-м курсе взял фамилию Галич. Просто пошел в загс, принес документы, что деда звали Александр Аркадьевич Гинзбург, потом он взял псевдоним Галич. Хотя предъявлять документы было уже не обязательно. Вскоре я получил новый паспорт.

— Громкая фамилия помогает?

— Я об этом никогда не думал. Мне говорят, что это большая ответственность. Понимаю, конечно. Вообще говоря, эта фамилия всегда была со мной. В школе меня звали Галич. Просто Галич, даже не по имени.

— Прошли десятилетия, а песни Галича актуальны, написаны словно сегодня. Вот и ваш моноспектакль «Песня исхода — Кадиш»» построен на том, что вы задаете своему деду вопросы о свободе, жизненном выборе, любви. Нашли ответы?

— Ответы нахожу в его творчестве. У многих в последнее время стоит вопрос об отъезде. У Александра Аркадьевича есть «Песня исхода», написанная 17 декабря 1971 года с эпиграфом от Матфея «…Но Идущий за мной сильнее меня…» Ее часто называют «Уезжаете?! Уезжайте!»

— Вопрос, на который трудно найти ответ, потому что уехать навсегда — это сжечь мосты, перерубить корни…

— «Песня исхода — Кадиш» — попытка связать историю жизни моего деда с его решением уехать. Получилась некая компиляция из «Генеральной репетиции», песен, истории о том, как человек с чемоданом сидит на вокзале. Подходит поезд, и вся жизнь проносится перед глазами. Я сам сталкивался с этим выбором и какое-то время не мог принять решение. Уехать или остаться? Так же, как и мой дед, который наверняка до последнего, я точно это знаю, колебался. И если бы была возможность, он бы вернулся. Каждый принимает свое решение. Я для себя ответил на этот вопрос однозначно, потому что понимаю, что это моя страна, моя Родина, и кто-то должен стеречь покой мертвых:

Я стою… Велика ли странность?!
Я привычно машу рукой.
Уезжайте! А я останусь.
Кто-то должен, презрев усталость,
Наших мертвых стеречь покой!

— Ваша мама убеждена в том, что несчастный случай, который стоил жизни ее отцу, на самом деле был продуманным убийством.

— Мне трудно об этом судить. Прямых доказательств нет, есть только косвенные и предположения. Но исключить, что деду помогли уйти из жизни, я не могу. Он оказывал большое влияние на интеллигенцию того времени и был неугоден властям.

— Сохранился архив Александра Аркадьевича?

— Конечно. У мамы есть фотографии, письма. А мне достался серебряный дедовский портсигар с норвежской гравировкой. Мне подарил его мой дядя Анатолий Гришко, сын Валерия Аркадьевича Гинзбурга, брата Александра Галича. Это личная вещь. Я им не пользуюсь, боюсь потерять. Гитара, к сожалению, не сохранилась.

— Можете назвать любимое произведение Галича?

— Наверное, все-таки «Генеральная репетиция», потому что в ней отразилась вся та боль, накопленная с запретом пьесы «Матросская тишина», которой должен был открыться театр «Современник», когда наступил момент, что стало окончательно ясно, что так невозможно дальше. Последняя надежда на то, что все-таки пьесу примут, рухнула, хотя дед, конечно, понимал, что чуда не случится, когда шел на прогон. Но пьесу играют сейчас, она востребована, и Александра Аркадьевича вспоминают как автора и драматурга. В этом году у «Матросской тишины» в Театре Табакова тоже юбилей — 35 лет.

— А вы побывали на могиле вашего деда на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа?

— Мы с мамой ездили туда очень давно, когда мне было лет десять. Подходили к дому, где он жил. Его последний адрес. Там давно живут другие люди.

— Хотели бы сыграть роль Александра Галича в кино?

— Как артист отвечу, что очень хотелось бы. Были такие задумки.

— Недавно вы получили премию РЕК «Тиккун Олам» за волонтерскую деятельность. «Тиккун Олам» в переводе — «исправление мира». Расскажите, пожалуйста, в каком благотворительном проекте вы участвовали?

— Премию мне вручили за многолетнюю поддержку еврейской жизни в России, сохранение наследия великого российского поэта еврейского происхождения Александра Галича. С момента учебы в школе ОРТ, я неоднократно участвовал в различных благотворительных проектах. Это была и организованная школой помощь волонтерская по развозу подарков и еды для пожилых людей, и участие в работе детских лагерей, куда я не раз ездил вожатым. И различные театральные постановки для еврейских праздников.

— В этом ряду, несомненно, и моноспектакль, который был представлен в июне 2022 года в Мемориальной синагоге на Поклонной горе под названием «Песня исхода — Кадиш».

— Это был благотворительный показ, все собранные средства переданы в проект РЕК «Запас еды» на экстренную покупку продуктов питания для детей из малоимущих семей в еврейских общинах РФ. «Песня исхода — Кадиш» — рабочее название. Буду еще над спектаклем работать, что-то доделывать, а что-то переделывать. То исполнение было посвящено памяти жертв Холокоста на территории СССР, поэтому я читал там «Кадиш». «Кадиш» сам по себе целостный. Мне кажется, его надо делать отдельно еще и потому, что это тяжело воспринимать на фоне других историй, в частности, про Переца Маркиша. Вскоре после ареста Маркиша ликвидировали еврейскую секцию Союза писателей СССР. Туда вошли и воспоминания о Станиславском, о Лии Канторович, совершившей подвиг в Великой Отечественной войне и погибшей ранее Зои Космодемьянской. Звание Героя ей было присвоено посмертно. С ней был знаком мой дед. Он писал: «За свою недолгую военную службу Лия вынесла с поля боя больше пятидесяти раненых. А когда под Вязьмою был тяжело контужен командир роты, Лия оттащила его в медсанбат, вернулась на позицию и подняла бойцов в контратаку. Я уверен, что она не кричала «За Родину, за Сталина!» или «Смерть немецким оккупантам!». Конечно же, нет! Она сказала что-нибудь очень простое, что-нибудь вроде того, что говорила обычно в те давние-давние времена, когда мы выходили из раздевалки на наши Патриаршие пруды и Лия, постукав коньком об лед, весело бросала нам: «Ребята, за мной!» Ей посвящена песня «Номера», в которой есть и такие строки:

Словно встретились во мгле полюса,
Прозвенели над огнем топоры —
Оживают в тишине голоса
Телефонов довоенной поры.

— Павел, 20 октября 2023 года вам исполняется 40 лет, вашему великому деду 105! Как вы будете отмечать ваши юбилеи?

— Каждый юбилей мы стараемся собрать всех, для кого Галич — не просто автор, но еще и часть культурного кода, пароль. В этом году наш с дедом день рождения выпал на Шаббат, поэтому выбрали 22 октября — воскресенье. В Булгаковском доме на Патриарших, недалеко от места, где Александр Аркадьевич Галич жил в Москве, соберемся на дважды юбилейный квартирник. В первой части — веселые песни, во второй — серьезные. Билеты почти все уже раскупили. Значит, нужен Галич сегодня.