Как Израиля могло и не быть. Стартовая стратегия

75-летие Израиля — это юбилей свершившегося чуда. В момент образования еврейскому государству давали жизни не более двух недель даже самые влиятельные и компетентные международные эксперты, и они опирались в своих прогнозах на объективные данные. Само существование этой страны в течение столь долгого времени — некое опровержение реальности, общепринятых правил. Но дело даже не в сроках.

Страна не по правилам

Израиль занимает 149-е место в мире по территории — всего 0,02% обитаемой суши на планете. Здесь живет 0,11% населения Земли. Одна из самых малых стран мира. Но по количеству упоминаний ее в новостях, аналитических обзорах, политических дискуссиях, исторических примерах она далеко превосходит большинство государств, включая ведущие державы. Столь большое внимание к столь малой стране само по себе феномен и, можно сказать, чудо. Но оно не особенно радует самих израильтян и вообще евреев. Поскольку это внимание далеко не всегда доброжелательное и положительное. Чаще — наоборот.

В мусульманском, особенно арабском мире прежде всего палестинцы, включая арабских граждан Израиля, отмечают день образования еврейского государства как День Накбы — национальной катастрофы. Устраивают демонстрации, беспорядки, если повезет — теракты, выражая свой гнев и скорбь, поскольку видят причину всех своих несчастий, бед, нищеты и безысходности лишь в том, что появился Израиль на карте мира. Не будь его, все у них было бы прекрасно.

Этот лживый нарратив подхвачен левым истеблишментом на Западе. Пропалестинские активисты проводят демонстрации и устраивают обструкции израильтянам в кампусах американских и европейских университетов. Профессора и деятели искусства поддерживают всемирное антиизраильское движение BDS (Бойкот, Изоляция, Санкции). Даже Барак Обама с первых дней своего президентства отстаивал тезис о том, что политика Израиля и нерешенность палестинской проблемы якобы из-за него являются основным фактором нестабильности и конфликтов на Ближнем Востоке, хотя даже разразившаяся во время его каденции «арабская весна» наглядно показала, насколько далека эта версия от действительности.

Совет ООН по правам человека не завершает ни одной своей сессии без вынесения резолюции с осуждением Израиля за что-либо. Самые жесткие диктаторские режимы, самые бесчеловечные преступления не могут отвлечь главный правозащитный орган главной международной организации от обсуждений и обвинений этой одной их самых малых стран мира и единственной демократии на Ближнем Востоке. Если принять во внимание даже эти разрозненные факты и отнестись к ним с доверием, легко представить, насколько лучше был бы мир, насколько меньше в нем стало бы тревог, страданий, несправедливости и насколько больше счастья, если бы этого государства не было.

Но заодно придется представить, чего бы этот мир лишился, не будь Израиля, и что он приобрел благодаря ему. Тоже неполный перечень — только то, что на слуху…

Это мелочи — от помидорчиков черри до флешки, USB-накопителя. Это система капельного орошения, совершившая переворот в поливном земледелии и озеленении городов. Это сервис Gett, изменивший порядок заказа такси раз и навсегда. Это микропроцессоры, открывшие эру персональных, а затем переносных компьютеров. Это мобильные телефоны, первый из которых создан здесь, а последующие практически все используют систему переадресации израильской разработки. Это беспилотные летательные аппараты, индустрия и практическое использование которых в военных и гражданских целях началось с Израиля и лишь потом распространилось на США, тоже с помощью израильтян. Когда на дороги выйдут автомобили без водителя, система противоаварийной безопасности в них тоже наверняка будет израильская: несколько лет назад компанию Mobileye приобрел компьютерный гигант Intel за $15 млрд, и заказчиками ее продукции стало большинство мировых брендов автостроения. Безопасность больших компьютерных систем, в том числе банковских, обеспечивается по технологии израильской компании Check Point. Израиль — один из мировых лидеров в киберзащите. И абсолютный лидер в области очистки сточных вод и переработке отходов, а также масштабах опреснения.

Страна настолько скудная землей и водой, что еще в 30–40-х годах прошлого века официальной причиной ограничения иммиграции в Палестину была подтвержденная расчетами физическая невозможность прокормить здесь миллион человек (сегодня население Израиля 9,5 млн человек). Сегодня Израиль не только полностью обеспечивает себя продовольствием, но экспортирует продукты и сельскохозяйственные технологии. Это единственная страна в мире, где в течение прошлого века площадь лесов не уменьшилась, а увеличилась в несколько раз. И единственная на Ближнем Востоке, не испытывающая дефицита пресной воды.

Без запасов полезных ископаемых (газовые месторождения открыты только недавно), в условиях постоянных войн и, соответственно, высоких оборонных расходов темпы экономического роста — самые высокие среди развитых стран. ВВП Израиля на душу населения — на уровне Германии и выше, чем в Англии и Франции. Инвестиции в инновации на 100 тысяч жителей больше, чем где-либо в мире. В абсолютных величинах по количеству стартап-компаний высоких технологий Израиль уступает только США.

Но самое интересное, что этой страны действительно могло не быть. И то, что она возникла 75 лет назад вопреки всем действительно объективным условиям, — результат почти случайных обстоятельств. Чаши весов колебались до последнего, легко могли качнуться в другую сторону, и сегодня никто бы и слова такого не знал — Израиль. Ни страны бы и ни названия.

Недовоплощенная фантазия

Наиболее распространенная версия основания Израиля выглядит (и повторяется!) довольно незамысловато. У евреев не было своего государства с незапамятных времен, с момента рассеяния. Но вскоре после окончания Второй мировой войны ООН приняла решение — и это государство возникло.

Эта простая схема, в общем, отражает действительность — ну, примерно так же, как если сказать, что дождь идет оттого, что набежали тучи. Не вдаваясь в подробности атмосферных явлений, физических законов и климатических особенностей. Чтобы понять, что это было и как это произошло, надо окунуться в подробности. И они отображают гораздо более сложную, неоднозначную и весьма захватывающую картину, которую следует знать всем, кто интересуется историей Израиля, еврейского народа в целом да и вообще историей. Значительно и поучительно…

В конце XIX века австрийский журналист и драматург Теодор Герцль так впечатлился картиной гражданской казни французского офицера-еврея Адольфа Дрейфуса в Париже, что стал основоположником сионизма. Этот амбициозный низкорослый еврей, страдавший от многих комплексов и неприличной болезни, как Ленин, был тем еще мечтателем. Собрав в 1897 году в Базеле первый сионистский конгресс, он заявил, что создал там еврейское государство.

Правда заключалась лишь в том, что сионистскую организацию, причем всемирную, он таки тогда создал. И она действительно приняла в качестве программы идеи книги Герцля «Еврейское государство». Впрочем, что значит книги? Брошюрка в 63 страницы — чистая утопия о том, что было бы, если бы у евреев было то, чего у них нет, — своя земля, своя страна, где они составляли бы национальное большинство и сами собой управляли. Социальная сказка, фантазия, бред сумасшедшего. Но ему попался точно такой же народ. Евреи (прежде всего российские — им было хуже всего) действительно стали приезжать в Палестину, строить там свои хозяйства и даже города. Однако своей страной это не было и не могло быть. Потому что с другой задачей, которую поставил перед собой Герцль (ее он и считал главной — основой политического сионизма), не справился совершенно.

Она заключалась в том, чтобы убедить правителей мировых держав (прежде всего султана Османской империи, которой тогда принадлежала Палестина, императоров России, Германии и Австро-Венгрии) способствовать созданию еврейского государства, то есть разрешить его. Для их же блага. Европейские монархи таким образом избавились бы, хотя бы частично, от своих евреев с их проблемами и проблем с ними. А османский получил бы еврейские инвестиции со всего мира в развитие депрессивной, бесперспективной провинции своей империи. Палестина представляла собой дыру дырой, не приносила дохода казне и поражала путешественников своей унылой скудностью.

И здесь, поскольку объектом его убеждений оказались не склонные к сладким грезам соплеменники, а хозяева тогдашнего мира (Герцль сумел дойти только до их приближенных), основоположник политического сионизма не продвинулся ни на шаг до самой своей смерти в 1904 году. Немногим преуспели в том же направлении и его последователи.

Когда вскоре после Второй мировой войны палестинский вопрос стал рассматриваться в ООН, у еврейского населения Палестины имелись почти все признаки государства: собственное хозяйство, язык, культура, структура и органы управления, полуподпольная армия. Не было лишь юридического статуса и международного признания. Но без этой формальности все остальное не стоило ничего.

Кроме Библии, у евреев был лишь один документ, подтверждающий их право на эту землю, — Декларация Бальфура. Фактически — опубликованное в ноябре 1917 года письмо министра иностранных дел Великобритании лорда Бальфура главе британской еврейской общины лорду Ротшильду о том, что правительство Ее Величества одобряет создание «еврейского национального дома» в Палестине.

«Эту записку в несколько строчек» (67 слов на английском) с туманной формулировкой сочли британским обязательством создания еврейского государства не только евреи. Под него и с этим условием Британия получила мандат на управление Палестиной при дележе наследия павшей Османской империи. Она его нарушила уже в 1922 году, создав на 4/5 территории Палестины арабское государство (сначала под своим управлением) — Трансиорданию. А на оставшейся части вводила все более строгие нормы ограничения еврейской иммиграции, чтобы не гневить арабов.

Эти нормы не были пересмотрены, и когда над евреями Европы нависла смертельная угроза (первоначально Гитлер не собирался их уничтожать, планировал просто ограбить и выгнать), им некуда было бежать. Никто не хотел принимать у себя этих нищих изгоев. Включая Британию, владевшую Палестиной. Если бы там уже тогда существовало еврейское государство или еврейское самоуправление подмандатной Палестины обладало правом принимать беженцев, судьба евреев Европы была бы совершенно иной.

Судьба евреев зависит от формулировки

Великобритания в феврале 1947 года объявила о сложении с себя мандата на управление этой склочной территорией через год. Решение о будущем переустройстве передали в ведение ООН, создали там Специальный комитет по Палестине (UNSCOP). Рассматривались три варианта послемандатного статуса становящейся бесхозной страны: 1) международный протекторат под эгидой ООН, 2) единое арабо-еврейское государство, 3) раздел территории между двумя государствами — еврейским и арабским.

Первый отметали и те и другие. Второй устраивал арабов, но евреев — никак: они были в меньшинстве, а вся сионистская идея строилась на том, что евреи в своей стране представляют большинство. Им годился только третий вариант, но арабы его отвергали. Какой из трех вариантов будет вынесен на голосование Генассамблеи ООН, зависело в основном от стран-победительниц.

Среди них Великобритания обладала самым слабым голосом. Она была заинтересованной стороной, лишенной доверия держательницей мандата, с которым не справилась. Поэтому решающее слово принадлежало США и СССР.
Именно к ним должны были апеллировать лидеры сионизма в своей битве за единственную устраивающую их формулировку голосования.

Продолжение следует.