Нажимая на кнопку «Зарегистрироваться», вы подтверждаете свое согласие с условиями предоставления услуг
Мария Этингер: благодаря православным активистам я попала в руководство еврейского благотворительного фонда
Российский еврейский конгресс собирает средства на проект «Защита прочности» для экстренной закупки лекарств подопечным хеседов по всей России. О том, как устроена помощь мы поговорили с Марией Этингер, заместителем директора фонда «Рука помощи» — оператором программы РЕК «Защита прочности» в Москве и области.
Мария — юрист и финансист по образованию, потеряв маму и благодаря стечению обстоятельств (ее «выжили» с работы православные активисты за то, что она не крещенная и еврейка) стала «дочкой» и компаньоном для тысяч пожилых и одиноких московских евреев и не только.
Чем занимается фонд и какие подарки получают подопечные на 105-летие, как попасть в программу «Защита прочности» и как пережить уход подопечных. Об этом и не только — в эксклюзивном интервью Наталье Гридневой, специально для «J-Life: Еврейская жизнь».J-Life: еврейская жизнь579 подписчиковИнтервью с Марией Эттингер8 апреля7:37
Чем занимается фонд «Рука помощи»?
Наш фонд был создан для помощи жертвам нацизма — евреям, пострадавших в ходе Второй мировой войны. Сейчас таких людей в Москве осталось всего около пяти тысяч, так что мы начали расширять свои программы. Мы вошли в реестр поставщиков социальных услуг столичного департамента труда и соцзащиты, так что теперь помогаем не только евреям: это и патронажное обслуживание, и компаньоны для одиноких пожилых людей, и культурные программы. Видели коробки в коридоре? Это запасы средств личной гигиены. Теперь по программе Российского еврейского конгресса «Запас прочности» у нас есть еще и запас средств на экстренную закупку лекарств для подопечных фонда.
Какие у вашего фонда совместные программы с РЕК?
В июле 2016 года мы запустили программу интеграции «Компаньоны». Это помощь одиноким пожилым людям: один-два раза в неделю компаньоны, которых мы отобрали из числа сотрудников нашей патронажной службы, приезжают к пожилым евреям, чтобы гулять, вместе ходить в магазин, в синагогу, решать все проблемы, которые возникают у подопечных. Мы начали с 4 клиентов, а сегодня их уже 35 — в Москве и в Подмосковье. У нас есть программа помощи лекарствами людям с хроническими заболеваниями.
В связи с последними событиями остро нужна помощь людям, у которых внезапно возникли проблемы со здоровьем, и стоимость необходимых лекарств превышает их финансовые возможности. Как ни высокопарно звучит, мы спасаем людям жизнь (лекарствами) и продлеваем (благодаря компаньонам).
Что нужно сделать, чтобы попасть в эти программы?
Нам можно позвонить и объяснить свою ситуацию. Если подопечный не ходячий, мы отправим ему домой волонтера. Главное – подтвердить свое еврейство одним из документов: показать свидетельство о рождении или, если сохранился, советский̆ паспорт. Если эти документы не сохранились, но подопечный или его родители были, например, в эвакуации, можно обратиться в Российский Красный Крест. Можно найти выписку из домовой книги, в которой могла быть указана национальность. Чтобы попасть в программу «Запас прочности» необходимо предоставить также выписку из медицинской карты и рецепт от врача с наименованием препаратов. Если стоимость назначенных препаратов превышает 30% ежемесячного дохода подопечного, он может получить от нас помощь. У нас есть договор с аптекой, процесс закупки налажен.
Если нужных препаратов нет в вашей аптеке, что будете делать?
Будем подключать все аптеки города, искать у оптовых поставщиков.
Кто у вас работает в качестве патронажных помощников?
Как правило, это женщины самого разного возраста. Есть среди них и пенсионеры. Если речь идет о подопечном, который не является лежачим и не нужно применять физическую силу, чтобы перевернуть его, то женщины пенсионного возраста вполне могут справиться. В фонде на патронаже работают около тысячи человек.
Как вы набираете сотрудников в патронажный̆ отдел?
По сарафанному радио. В основном, у нас работают жители Саратова и Саратовской области. И поначалу мы брали только по рекомендации. А сейчас мы ориентируемся на мнение работниц. Например, когда они советуют взять своих знакомых. И мы с удовольствием берем таких людей. У нас все официально. Мы заключаем договор гражданско-правового характера.
Бывает ли такое, что сотрудник и клиент друг друга не устраивают?
Да, это иногда случается. В такой ситуации мы подбираем другого сотрудника. В основном, такие пожелания поступают от подопечных. Ведь это пожилые люди со своими характерами.
А работает ли сарафанное радио в обратную сторону? Когда к вам приходят люди, которые услышали о вас от ваших клиентов?
Да, конечно. В нашу городскую программу пришло несколько клиентов, которые узнали о ней от своих соседей̆, которых наш фонд уже обслуживает. Мы стараемся брать таких в государственную программу. Но это бывает довольно сложно. Вчера, например, я целый день потратила на маму с сыном, они общались с соседкой, у которой работает наша сотрудница. Увидев, как она работает, они захотели перейти к нам. Я подала документы через МФЦ, чтобы их вызвали в управление соцзащиты, откуда придет диагност, чтобы осмотреть эту 93-х летнюю женщину и ее сына, который после инсульта стал лежачим.
Насколько важно для вас сотрудничество с РЕК?
Когда началась программа «Компаньоны», клиенты сомневались, потому что они не привыкли к такому обслуживанию. А потом им все понравилось. Мы можем взять больше подопечных, и если РЕК нам разрешит обслуживать сто человек, то будем работать с таким количеством клиентов. Вопрос, как всегда, упирается в финансовые возможности спонсоров. Но тут — как юрист с финансовым образованием возьму на себя смелость заявить — вопрос экономической эффективности тоже важен. Практика показывает, что гораздо «выгоднее» обеспечить человеку компаньона и сохранить тем самым по максимуму его активность, чем приходить на помощь, когда он уже стал лежачим и не может самостоятельно даже чай себе налить. Я очень надеюсь, что благотворители, которых объединяет Российский еврейский конгресс, ни смотря ни на что, смогут программу не только сохранить, но и расширить.
Вы юрист и экономист. А лично с подопечными обещаетесь?
До пандемии я ходила к 91-летней женщине, у которой был перелом шейки бедра и нарушение памяти. Ее родственники думали, что после перелома она уже не встанет. Мы с ней занимались, и дошло до того, что она по два раза в день гуляла. В пандемию программу пришлось прервать, и когда мы приехали к ней недавно, чтобы передать средства личной гигиены, она меня не узнала. К сожалению.
91 год — хороший возраст! У вас много таких взрослых подопечных.
Да, и для них есть специальная программа — кстати, тоже открытая совместно с Российским еврейским конгрессом. Называется «Поздравь юбиляра» — для тех, кому исполнится 90, 95, 100 и 105 лет. У нас таких клиентов набралось 73 человека. Половину расходов компенсирует РЕК, вторую половину мы собираем сами. Долго выбирали подарки для юбиляров. Сначала хотели дарить продуктовые подарки, потом поняли, что у каждого свои вкусы и диета. Поэтому сейчас мы дарим три карточки «Перекрестка» номиналом тысяча рублей каждая, комплект постельного белья и открытку с поздравлением.
Программа уже работает?
Да. Юбиляры очень трогательно реагируют на наши поздравления. Для кого-то — это единственный подарок на день рождения, иногда последний…
За время работы в фонде у вас наверняка были клиенты, о которых вы вспоминаете…
Да, есть подопечные, о которых я очень часто вспоминаю. Например, в июне 2018 года к нам обратился 85-летний Леонид Григорьевич с просьбой помочь ухаживать за сыном, который после инсульта стал лежачим. Сына бросила жена, и отец с сыном остались вдвоем. Мы взяли сына в городскую программу, а отцу мы предоставили компаньона от РЕК. Когда сын умер, я помогала организовывать похороны. А Леонид Григорьевич по-прежнему живет недалеко от меня, и мы до сих пор тесно общаемся. Он по-прежнему у нас обслуживается по программе «Компаньоны» и, если бы не эта программа, не знаю, что было бы с ним сегодня.
Как вы для себя формулируете смысл своей работы, регулярно сталкиваясь со смертью своих подопечных?
Каждый человек должен достойно прожить свою старость. Возможно, с европейским или японским уровнем ухода за пенсионерами, нам тягаться сложно. В Японии, например, есть специальные игрушки со встроенными камерами. Если утром пожилой человек не поздоровался с игрушечным мишкой, тут же приезжает скорая помощь, чтобы выяснить, все ли с ним в порядке. Мы для наших подопечных делаем все возможное. Если выпало тебе прожить до 90 лет, значит, должен быть рядом человек, который сможет поменять, извините, подгузник. И если нет родственников, то этим человеком становится наш сотрудник. В первые годы я очень переживала, если не удавалось кому-то помочь. Со временем я поняла, что нужно держать голову холодной. Чтобы не выгореть и продолжать эффективно помогать.
Есть такая версия, что люди идут в благотворительность, чтобы вылечить собственную боль…
В фонде «Рука помощи» я уже семь лет. Когда пришла, работала в отделе патронажа. Мне тема ухода за пожилыми людьми очень близка. У меня мама еврейка, папу я не знала. У мамы была сестра. Мама родила меня в 42 года, а умерла в 74 года. Можно сказать, что мама родила меня для себя и для тети, одну дочку на двоих. Моя мама была виолончелисткой, закончила Гнесинку. Я тоже занималась музыкой, играла на фортепиано, хотела поступать в музыкальное училище, но попала под машину, получила травмы. Пришлось на ходу менять планы: пошла в колледж на менеджмент. И знаете, мне вдруг понравилось учиться. Я даже получила красный диплом, потом поступила в вуз. В этот момент мама вышла на пенсию, так что я решила учиться на вечернем отделении в институте и днем – работать в одном охранном агентстве. В какой-то момент сотрудники агентства увлеклись православием, и отношение ко мне резко поменялось. Если бы не православное руководство охранного агентства, я бы, наверное, так и не пришла в еврейскую жизнь.
Автор: Наталья Гриднева
Фото, видео: Андрей Ершов