Надежды на то, что останемся в живых, очень мало. Вернее, никакой

6–9 сентября 1942 года на территории бывшего Стекольного завода в Минеральных Водах нацисты расстреляли 7,5 тысяч евреев, жителей Кавказских Минеральных Вод и эвакуированных. 

В 2019 году на месте их гибели Российский еврейский конгресс установил мемориал. Во вторник, 6 сентября 2022 года, на месте захоронения будет прочитана поминальная молитва. В мероприятии примут участие родственники погибших, еврейская община Пятигорска, группа учителей — участников семинара научно-просветительного центра «Холокост».

А недавно РЕК получил уникальные материалы — прощальные письма семьи Левиных, отправленные родственникам непосредственно перед расстрелом. 

Мы хотим поделиться с вами историей этой семьи и душераздирающими словами. Это рассказ о гибели, чудесном спасении мальчика Гарика и о Праведниках народов мира.

Начало письма Григория Левина, он и его жена Роза, дочь Юлочка и мать Анна были расстреляны нацистами 8 сентября на Стекольном заводе в Минеральных Водах:

Кисловодск, 8 сентября 1942 г., 10 час. по берлинскому времени.

Родные горячо любимые все! Кому попадет это письмо прошу передать его всем, думаю, что это последнее прощальное письмо, а как бы хотелось еще немного пожить, повидаться со всеми. Но как видно так суждено. Надежды на то что останемся в живых очень мало. Вернее, никакой. Что писать, с чего начинать — не знаю. Если удастся оставить Гарика здесь и он останется в живых, то он вам сможет рассказать о нашей жизни последние дни. Как вам известно, нас все время убаюкивали, что все благополучно, и когда уже угроза была на носу, все-таки никого не выпускали и только 5 августа утром нам выдали пропуска, но ехать было не на чем. Даже раненные в госпиталях пошли пешком на костылях. 6-го вечером мы тоже вышли. Отошли от Кисловодска километров 50 и так обессилили, что увидели, что добраться до Махачкалы не сможем. И еще меня страшно угнетало, что в Пятигорске с Аней и мы решили вернуться в Пятигорск, чтобы оттуда возможно уйти вместе. Но все произошло так молниеносно и неожиданно, и мы уже не могли уйти. 9-го в 12 часов уже был окружен город. Часа через два была новая власть, все прошло очень организовано и спокойно, но наше несчастье в том, что мы рождены евреями, должны расплачиваться за чужие грехи. В Пятигорске мы побыли дней 10 и потом опять перешли в Кисловодск и уже больше двух недель как мы не видели никого, но привет имели, что она была здорова. Но 5-го сентября был объявлен приказ утром, что к 5 часам дня все евреи должны явиться на вокзал имея при себе не более 20 кг багажа включая сюда продукты на несколько дней. Все остальное запечатать дома и отдать ключи немецкому командованию. Сегодня 8. Вывесили такой же приказ у нас и завтра в пять часов утра мы все должны быть на вокзале. Отправят нас в 6 час. Куда неизвестно, но вероятно туда же куда отправили уже не одну тысячу евреев. Трудно очень сосредоточиться. А так много хотелось бы сказать, как хотелось бы всех видеть. Неужели Лёля останется круглым сиротой, если он останется в живых. Как нас мучает этот вопрос. Хотя взглянуть бы на одну минутку и кажется легче было бы умереть. Юлочке придется разделить судьбу вместе с нами. Какой ужас, Какой ужас…

9 сентября, письмо дописано Юлочкой:

«9. сент-42 4ч.30м. по-Берлински. Дорогой братик и все родные! Прощайте навсегда. Руки не двигаются. Не могу ничего писать. Пропали все мечты и все планы. Сейчас идем к эшелону. Страшно! Страшно! Но все-таки не укладывается в голове, что жить осталось несколько часов. В голове теплится надежда на партизан. Мысли так путаются, что ничего не поймешь. Передо мною все время стоят все родственники, знакомые. Писать больше некогда. Уже уходим. Передайте привет всем от десятков тысяч евреев, которые покоятся в сырой земле на громадном пространстве России. Как все стало противно. Все стало чужое. Привет. Юля.

Семья Левиных погибла, их племянник Гарик был спасен армянской семьей Савадовых из Кисловодска. Гарик рос в интернате, в 1949 году поступил на факультет актерского мастерства Ленинградского театрального института имени Островского, где учился вместе с Ниной Ургант и Львом Милиндером. В 1968 году Григорий Александрович Острин был принят в труппу театра «Современник», где прослужил до конца жизни.

Историю спасения Гарика Российскому еврейскому конгрессу рассказала его двоюродная племянница, преподаватель физики из Санкт-Петербурга, Анна Львовна Левина. Семья Левиных чудом уцелела в годы сталинских репрессий. Дед Анны Львовны, Григорий Левин, смог бежать из сталинских лагерей и продолжить жизнь по поддельным документам, в 1938 году он взял на воспитание родного племянника своей жены Розы, восьмилетнего Гарика, сказав: «Ребенку надо дать хорошее образование. Ему надо идти в школу, а недалеко от нашего дома есть очень хорошая школа. Туда Гарик и пойдет учиться». Так, в 1938 году в семье Григория и Розы Левиных появился Гарик. Они полюбили его, как родного сына. Надо сказать, что Гарик обожал Григория (Гарик называл его Тиша). Гарик вспоминает, что во время одной из их с Тишей прогулок по Харькову из репродукторов неслась песня Дунаевского «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Тиша повторил эти слова медленно, делая паузы между каждым словом. А потом сказал: «Даа… Сталин повар, который готовит очень остро! Подумай об этом, Гарик».

В сентябре 1942 года Гарик вместе с Левиными оказался в оккупированном немцами Кисловодске, все они поселились в доме армянской семьи Савадовых. У Гарика были светлые волосы, глаза голубые, совсем не похож на еврейского мальчика. Григорий Левин договорился с хозяином дома, где они жили, чтобы он оставил Гарика у себя. Это было очень опасно для семьи хозяина дома, так как у него самого было двое дочерей и за укрытие еврейского мальчика всех их могли расстрелять. Но он согласился. И даже предложил спрятать у себя Юлочку, ведь ей всего-то было 18 лет! Но Юля категорически отказалась. Она сказала: «Я не смогу жить, зная, что мои родители и, возможно, мой братик погибли. Я должна разделить с ними эту страшную судьбу. Если и есть жизнь после смерти, то я хочу быть там с ними навсегда!» А Гарик был еще ребенок, и он обиделся на Тишу. Гарик был уверен, что Тиша и все остальные действительно уезжают на поселения, а его почему-то бросают одного, не берут с собой. Когда они ушли на вокзал, Гарик побежал за ними. На вокзале он их уже не нашел. Там было огромное количество народа. Все с чемоданчиками, узлами. Стояли эшелоны, в которые загружали людей. Все вокруг было оцеплено собаками. Гарику очень хотелось ехать со всеми. Он боялся оставаться один, ведь ему было только 12 лет. Но вдруг он увидел, что какая-то женщина выкидывает из толпы своего маленького ребенка и кричит ему: «Беги! Беги!» Немецкий солдат швыряет ребенка обратно, бьет женщину и натравливает на нее собаку. Вот тут-то Гарик и понял, что никакое это не переселение, а уничтожение! Он был очень напуган. Побежал домой и спрятался под кровать.

Гарик прожил в семье Савадовых до лета 1943 года, а потом уехал в Оренбург, где получил телеграмму от матери, которая как жена «врага народа», отбывала срок в Казахстане в лагере. Она, узнав, что Гарик остался один, вызвала его к себе. Гарик поехал к маме в лагерь АЛЖИР — Акмолинский лагерь «жен изменников Родины». Добирался он на поездах, на машинах и даже в танках. Чаще всего он прятался и ехал зайцем, так как денег у него не было и купить билеты он не мог. Гарик был маленького роста и на свои годы не выглядел. Взрослые его жалели, помогали в дороге. В Караганду он приехал ночью. Куда идти дальше, он не знал. Из поезда вышло много народа, все толпились на платформе. И вдруг Гарик услышал крик: «Гарик Острин!» Гарик стал тоже кричать: «Я здесь!» Но его не услышали, слишком много народа было вокруг, было шумно. Через некоторое время опять его стали звать, а он опят начал кричать: «Я здесь!» Но его опять не услышали, и он не знал, кто его зовет. Все люди разошлись, и Гарик остался на вокзале один. Ночь. Он вышел из вокзала, и вдруг его лицо осветили фары машины. Он увидел, что к нему идут мужчина и маленькая девочка. Это были водитель грузовой машины и его дочка. Этот водитель возил в поселок, который находился рядом с лагерем, продукты. В этом поселке жила и работала мама Гарика Лида, находясь на поселении. Срок ее отбывания в лагере закончился (в 1938 году ее осудили на 5 лет), но выехать никуда она не могла, так как ей не выдали паспорт. Она и все остальные женщины продолжали, практически, отбывать срок на поселениях.

В 1949 году Гарик получил возможность выехать из поселения. Ему тогда было 19 лет. Поехал он в Ленинград, где поступил в Ленинградский театральный институт имени А.Н.Островского (ныне Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства) на факультет актерского мастерства. Закончил институт в 1953 году. В этом же году умер Сталин. Самым крупным изменением после смерти Сталина впервые за всю историю существования сталинских лагерей было то, что началось освобождение политических заключенных, некоторых из них полностью реабилитировали. Правда, сначала эти освобождения были незначительными, но они шли беспрерывно. Реабилитированным теперь разрешалось ехать к родным куда угодно. Люди начали возвращаться домой, Лиду же реабилитировали только в 1956 году. После КАРЛАГА ее отправили на поселение в Барнаул. Там она познакомилась с Анатолием Ивановичем Маркевичем, которого сослали на Алтай как врага народа. До революции он был в Молдавии белым офицером. Потом он выучился на агронома и на Алтае за свои достижения получил даже звание Героя Социалистического Труда. Лида и Анатолий Иванович поженились, но вскоре он умер. И Лида уже после реабилитации вернулась в Москву одна.