Почему Арон Вергелис не был расстрелян в 1952 году?

Журнал был основой идишистской культуры в стране, где государственная политика чередовала гонения на евреев с периодами формального порицания фактически практиковавшегося антисемитизма.

Старшими товарищами и друзьями Вергелиса были члены Еврейского Антифашистского Комитета, расстрелянные в 1952 году. Перец Маркиш привел его в литературу, был наставником и частым собеседником, Лев Квитко — близким другом, Давид Гофштейн — старшим коллегой. Тайно убитый в 1948 году по личному распоряжению Сталина Соломон Михоэлс также опекал юного поэта и был учителем его будущей жены Фаины.

Вергелис не стал членом ЕАК лишь в силу молодости и недостаточной маститости, к тому же, во время создания Комитета он был на фронте. Тем не менее, к 1952 году Арона Вергелиса исключили из Союза писателей СССР, уволили из Радиокомитета, где он возглавлял редакцию вещания на идиш, лишили всех источников дохода и возможности публиковаться. В подъезде его дома иногда дежурили люди в штатском, перспектива его ареста не вызывала сомнений и была лишь вопросом времени.

Как же случилось, что Вергелис выжил и сумел сделать для еврейской культуры все то, что он потом сделал?

Ответ на этот вопрос выглядит, как сюжетный ход приключенческого романа. Осенью 1952 года Вергелис скрывался на даче у Юрия Трифонова. Знакомые передали, что его срочно вызывает к себе «глава советских писателей» Александр Фадеев, с которым у него были сложные отношения. В 1949 году Фадеев подготовил постановление Полютбюро, которым в том числе был закрыт и альманах «Геймланд», возглавляемый Вергелисом. Тогда Фадеев предложил ему перейти с идиша на русский язык: «Арон, смотри, вот, Эмма Казакевич перешел, и все у него отлично, и ты давай пиши по-русски, и все у тебя пойдет на лад». На это Вергелис ответил: «Я сделаю это в тот день, когда ты перейдешь на французский», хлопнул дверью и больше они не общались. А теперь председатель правления СП СССР вызывает его к себе через общих знакомых.

Арон приехал, зашел в кабинет Фадеева, и вот какой диалог состоялся у них (на основании воспоминаний Вергелиса):

Фадеев: Арон, ты должен прямо сейчас, прямо отсюда ехать на вокзал. Я отправляю тебя в командировку по линии Союза Писателей, вот направление.

Вергелис: О чем ты? Какая командировка? Куда?

Фадеев: Я же правильно помню, что ты из Биробиджана? Ты ж там в тигроловной бригаде с охотниками работал? Вот туда и езжай, и проведи там столько времени, сколько ты сможешь. Ты едешь собирать материал для книги, понятно? Живи в самых глухих местах. Ходи охотничьими тропами, разговаривай с местными… Уехать надо прямо сейчас, прямо от меня. Заходить домой тебе нельзя.

Вергелис: Но как я поеду? У меня ни пальто, ни денег…

В ответ на это Фадеев отдал Арону свое пальто и личные деньги. Через два часа Вергелис сидел в поезде, направляясь в Биробиджан, где провел несколько месяцев. Вернулся он поздней весной 1953, когда Сталин умер, и угроза ареста миновала.

Фадеев очень многих писателей отдал в пасть репрессивной машины. В 1956 году он застрелится у себя в Переделкино по свидетельству Ильи Эренбурга из-за страшных мук, причиняемых ему совестью. Однако, Арона Вергелиса он спас от неминуемой гибели.

В Сибири Вергелис действительно собрал материал для романа, который потом написал, но рукопись которого безвозвратно утратил. Борьба с космополитизмом, официально прекратившаяся в 1953 году, в менее кровавом виде продолжилась и после смерти Сталина. Арон Вергелис еще несколько лет не мог трудоустроиться и содержать семью, жизнь была трудной не только финансово, но и психологически. Когда роман был готов, Вергелис повез его в Москву из съемной квартиры в Подмосковье и оставил папку с рукописью в электричке. Найти папку не удалось.