«Праведник» Сергея Урсуляка: что правда и что вымысел в картине о подвиге Николая Киселева

Военно-историческая драма Сергея Урсуляка «Праведник» продолжает лидировать в российском прокате. Фильм о подвиге «русского Шиндлера» Николая Киселева в кинотеатрах посмотрели уже полтора миллиона человек. О том, как эту историю «увели» у белорусского историка российские документалисты и вслед за ними авторы сценария фильма художественного, рассказала сама Инна Герасимова — инициатор присвоения Киселеву почетного звания Праведник народов мира. Кстати, в этой истории Праведник вовсе не один.

Считается, что документальной основой фильма «Праведник» стала  документальная лента режиссера Юрия Малюгина «Список Киселева. Спасенные из ада» 2008 года, но мало кто знает, что документальный фильм снят на самом деле на основе материалов белорусского историка Инны Павловны Герасимовой, в то время директора Музея истории и культуры евреев Беларуси и председателя Фонда «Холокост» Беларуси. Именно по ее ходатайству Специальная комиссия «Яд Вашем» удостоила Николая Киселева почетного звания Праведник народов мира в 2005 году, а написанная ею книга «Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев», над которой она работала около десяти лет, вышла в Москве только в 2016 году.

Мы поговорили с Инной Герасимовой о том, как удалось собрать документы о подвиге Николая Киселева, какие реальные факты вплетены в канву художественного фильма «Праведник».

— Инна Павловна, о Николае Киселеве почти 70 лет никто ничего не знал. За свой героический поступок — спасение 218 евреев — он не получил ни одной награды, включая обещанное звание Героя Советского Союза. Даже люди, которым он сохранил жизнь, ничего не сделали для того, чтобы увековечить его имя для потомков. Как вы узнали об этой истории?

— Я историк. Сидела в архиве и вместе с волонтерами нашего музея собирала материал для книги, посвященной евреям-партизанам Беларуси. В Национальном архиве Беларуси огромный массив документов по партизанскому движению, там сотни тысяч документов. 

Мы собрали более 9 тысяч имен евреев-партизан, сражавшихся в лесах Беларуси в годы войны, и издали книгу «Встали мы плечом к плечу».

И однажды вдруг я наткнулась на одно письмо: неизвестный мне Николай Киселев пишет Пантелеймону Пономаренко, начальнику Центрального штаба партизанского движения, о том, что выполнял приказ командиров партизанской бригады — вывести евреев за линию фронта. Никто из командиров не брался за эту практически невыполнимую задачу, да и сам Киселев сначала отказался, но ему пообещали звание Героя Советского Союза. Это был обман изначально: в это время такого звания партизанам практически не давали, только два партизана были удостоены этого звания — Зоя Космодемьянская и Тихон Бумажков. И Киселев согласился повести группу евреев. Он взял с собой еще 12 партизан с оружием. Фамилии 8 человек присутствуют в приказе Белорусского штаба партизанского движения от 14 января 1943 года о награждении их денежной премией «…за выполнение задания командования по выводу из немецкого тыла 210 еврейских семей». Здесь тоже не верно — не семей надо было писать, а человек, именно так пишет сам Киселев во всех своих отчетах о переходе. Кстати, именно этот документ я искала в архиве более года, необходимо было найти официальное подтверждение тому, что Николай Яковлевич Киселев действительно выполнил свое задание.

— Что еще тогда удалось узнать о Киселеве?

— Я нашла документы, где Киселев после войны писал о своей жизни. Он закончил Академию внешней торговли и работал в системе Министерства внешней торговли, которое уже в наши дни было преобразовано в Министерство экономического развития и торговли России. Мне было необходимо попасть в их архив, чтобы получить доступ к документам Киселева. Архив ведомственный, закрытый, туда очень сложно получить доступ, но я не отступала. Дошла до директора Департамента управления делами министерства Станислава Кузнецова и объяснила ему, что собираюсь добиваться присвоения Николаю Киселеву звания Праведник народов мира и мне необходимо ознакомиться с его документами. И я очень благодарна за понимание и помощь господина Кузнецова: когда я пришла в архив, папка Николая Киселева уже лежала на столе. И там был домашний телефон. На всякий случай я позвонила, трубку подняла его дочь Татьяна, и мы договорились о встрече у нее дома. Она почти ничего не знала об этой истории, отец о ней никогда не рассказывал. Я спросила, не сохранились ли письма и фотографии? Через два дня звонок от Татьяны: «Приходите!» Она показала мне письма, которые некоторые евреи писали ему после войны. Татьяна познакомила меня с Яковом Каллером, который продюссировал документальные фильмы. Он предложил мне сделать картину, где я должна была рассказать об этой истории. Каллер со съемочной группой приезжал в наш музей и ко мне домой, я возила его в Долгиново, предоставила все документы и, конечно, не думала, что надо заключать договор. Проходит время, вдруг звонит московская подруга: 

Инна, я ходила на презентацию фильма «Список Киселева. Спасенные из ада», тебя там нигде нет, только в конце титров выражается благодарность музею и Инне Герасимовой.

— В это время вы еще работали над вашей книгой «Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев».

— Да. Я писала книгу скрупулезно, как историк. Искала людей, которые выходили вместе с Киселевым. Они рассеялись по миру, большинства уже не было в живых. Когда в Израиле я встретилась с теми, кого выводил Киселев, задала им вопрос: «Евреи, вы совесть имеете или нет? Прошло семьдесят лет после войны, никто ничего не знает о Киселеве! Почему вы — люди, которых, он спас, — ничего не делаете для того, чтобы ему присвоили звание Праведника? Они ничего мне не ответили. Тогда я сама написала ходатайство в «Яд Вашем» от Еврейского музея, Фонда «Холокост» и от Еврейской общины Беларуси. Но этого было мало. Не хватало самого главного — нотариально заверенных показаний очевидца. И такой свидетель нашелся! Во время похода ему было 14 лет, и вся его семья выходила вместе с Николаем Киселевым. Вместе с сестрой они написали письма и отправили документы в «Яд Вашем». Это был Шимон Хевлин.

— Шимон Хевлин! Так, значит, на самом деле звали героя фильма «Праведник» по имени Моше Таль, которого играют Марк Эйдельштейн (в юности) и Дов Гликман (в зрелости)! А как вы его нашли? Как уговорили стать свидетелем?

— Мы познакомились в Минске, в Музее истории и культуры евреев. Я просто почувствовала, что этот пожилой человек пришел не просто так. Подошла к нему: «Откуда вы?» — «Из Америки!» — «А где вы жили до войны?» — «Я жил в Белоруссии, но вы это место не знаете, поэтому не буду даже называть». Но я изъездила всю Белоруссию вдоль и поперек, и поэтому настояла, чтобы он все-таки назвал тот населенный пункт. И Шимон ответил: «Я жил в деревне Долгиново». Я тут же задала вопрос: 

А фамилия Киселев вам о чем-то говорит? — Когда он услышал эту фамилию, побледнел и едва устоял на ногах, а потом произнес одну фразу: «Я с ним шел…»

Я сказала: «Вы должны рассказать мне эту историю от и до, потому что я нашла материалы в архиве, и чтобы представить Киселева к званию Праведник народов мира, мне нужны свидетели». Через день мы с ним встретились, и пять часов он рассказывал о пережитом, как они вместе с мамой, отцом, старшим братом, сестрой и семьями маминых и папиных сестер и братьев шли вместе с  другими голодными, раздетыми людьми, которые чудом спаслись от неминуемого уничтожения и очень надеялись на спасение. Шимон не мог понять, как им, голодным, больным, раздетым и разутым, в уже почти зимнюю погоду удалось пройти больше 1000 километров по немецким тылам и пересечь линию фронта.

— Наверняка он, как и другие участники перехода, был благодарен человеку, которому обязан жизнью?

— В своем письме в «Яд Вашем» он написал: «Мы помнили о человеке, которых спас нас, но годы шли, и постепенно все забывалось. Тем более что я даже представить не мог, что когда-нибудь эта история станет известна не только нам — участникам этого похода, но и другим людям». Шимон назвал и фамилии простых белорусских крестьян, которые спасали его большую семью — вместе с близкими родственниками 16 человек! Прятали, кормили, рискуя жизнью своих детей! Он сказал, что его брат, живущий в Израиле, представлял их в «Яд Вашем». А мы в музее до этого издали справочник «Праведники народов мира Белоруссии». Но там этих фамилий не было. Получается, что брат Шимона, мягко говоря, ввел его в заблуждение. Скорей всего, дело в том, что представление к этому почетному званию — очень большая и скрупулезная работа, включающая сбор документов, показаний свидетелей, требующая времени. Не каждый готов за это взяться. 

И мы добились, что имена пяти белорусских крестьян — семьи Гараниных и Курьяновичей — тоже включены в список Праведников народов мира, как и Киселев.

— Знаю, что «Яд Вашем» в 2008 году отметил специальным дипломом вашу работу в проекте по сохранению имен. 

— Да, это был большой проект и задачей его являлся сбор данных о тех евреях, которые были уничтожены нацистами в годы войны, но нигде о них не было ничего известно. Прошло после войны столько лет, но все же мы смогли собрать более двадцати тысяч имен и отправить в «Яд Вашем».

Никогда не забуду, как однажды в наш музей зашел очень пожилой мужчина, было видно, что ему трудно идти. А он приехал в музей из Гомеля только затем, чтобы назвать имя своего учителя математики, которого расстреляли фашисты в их деревне, и попросить нас отправить это имя в «Яд Вашем». У этого учителя не было в деревне родственников, и только его бывший ученик, белорусский мальчик, помнил его..

— Многих Праведников к моменту получения звания нет на свете, звание им присвоили посмертно, но есть дети и внуки, которые могут гордиться тем, что фамилии их родных увековечены на мемориальной стене в Саду Праведников народов мира.

— Татьяна и ее брат, дети Николая Киселева, однажды на Новый год прислали мне телеграмму, которую я храню: «Инна Павловна, огромное вам спасибо за то, что вы открыли нашего отца». Это был долгий и сложный путь, даже в Комиссии по присуждению звания Праведник народов мира, когда я представила все документы, мне сначала не поверили и прислали сообщение, что это неправда, что невозможно было вывести такую группу евреев из белорусских лесов через линию фронта. В работе этой комиссии участвовали бывшие партизаны, и они об этой истории ничего не знали.

— Просто невозможно было поверить, что такой отряд смог преодолеть сотни километров пути сквозь немецкие засады, голод, холод и лишения…

— Никто не думал, что они дойдут! Я уверена, что и руководство партизанской бригады, отправляя Киселева на задание, также очень сомневалось, что ему удастся выполнить этот просто фантастический приказ. Они были уверены, что эти раздетые, голодные, измученные люди не смогут пройти такой длинный путь. В книге я об этом подробно пишу. Думаю, что другой человек на месте Киселева отвел бы эту группу людей подальше от партизан и бросил их. К счастью, в это время существовала 40-километровая зона разрыва линии фронта в районе городов Сураж и Витебск, известная под названием «Витебские (Суражские) ворота», которую сдерживали части Красной армии и партизаны. И через эти «ворота» на оккупированную территорию переправлялось оружие для партизан, проходили специальные отряды для борьбы с немцами, даже переправляли урожай в советский тыл крестьяне свободных партизанских зон. Через эти «ворота» выводили также и некоторые группы людей, которым грозила опасность, – членов семей известных партизан, раненых, вывозили детей.

Однако никого не беспокоила судьба евреев, и до группы Киселева и после него их не выводили. 

Хотя, как оказалось, наличие «ворот» давало возможность спасти хотя бы какую-то часть людей, которых ждала неминуемая гибель. «Ворота» просуществовали всего семь месяцев — с февраля по сентябрь 1942 года. Поход отряда Николая Киселева начался в августе 1942 года, а 25 сентября 1942 года они зашли в деревню Пудоть, которая была центром партизанского района «Суражских ворот». И в эту же ночь немецкие войска начали операцию по закрытию «ворот». Под бомбежками погибли и люди из группы Киселева, но большинство выжило. Затем группа разделилась на две. Дальше одну повел Киселев, и они вышли у города Торопец, вторую — комиссар похода Рогов, и они дошли до городка Осташков.

— Почему вообще было принято решение спасать евреев? Киселев ведь действовал по приказу командования.

— Не потому, что партизаны евреев жалели и хотели помочь. Эти евреи им очень мешали. Их было много — женщин, стариков и детей. Молодых и крепких мужчин среди них не было — их призвали в армию. Голодные, раздетые евреи вынуждены были обращаться к местному населению, которое в основном было настроено антисемитски. И евреи были вынуждены силой брать еду, нападая на крестьянские дома. Им ведь надо было как-то выживать. Как пишет Шимон Хевлин (тот самый, что стал свидетелем подвига Киселева в «Яд Вашем». — Прим. ред.), «опасность подстерегала беглецов на каждом шагу. 

Необходимо было прятаться от тех крестьян, которые старались изловить евреев и выдать их полицаям, за каждого еврея оккупанты давали награду — деньги или продукты. Крестьяне жаловались на евреев руководителям партизан». 

В партизанский отряд этих обессиленных людей, бежавших из гетто, не брали. Они стали бы обузой. Кроме того, евреи могли привлечь внимание полицаев и немцев, невольно навести на партизан. Мало этого, фашисты распространяли слухи среди населения и партизан, что евреи — шпионы.

— А как сам Николай Киселев относился к евреям?

— Изначально он не делал разницы между евреями и другими людьми, для него евреи были как все. Он родился в крестьянской семье в башкирском селе, где не было ни одного еврея. Но когда после плена оказался в Белоруссии, почувствовал разницу. Он обосновался в деревне Илия (Илья) у местного мастера-кузнеца по фамилии Бергман. Бергман был крещеный еврей, потому что женился на католичке. И поэтому его полицаи не арестовывали. Киселев в Илие организовал подпольную организацию, в которой было несколько местных евреев. Часто он жил в доме у Бергмана. Кстати, этот дом в Илие сохранился. Там живет сегодня сын Бергмана. Я приезжала несколько раз к нему в Илию, и он вспоминал рассказы своей матери о том, как подпольщики встречались у них в доме. Общение Киселева с евреями в местечке, несомненно, меняло его мнение о евреях и окончательно сформировалось во время похода. Если раньше он относился к ним как к обычным людям, не делая различий по национальному признаку, то постепенно к нему пришло осознание того, что евреи — страдальцы только по факту своего происхождения.

После завершения похода Киселев отправляет Пономаренко письмо евреев с благодарностью за спасение и пишет отчет об успешном выполнении приказа — выводе в советский тыл группы евреев. Это единственный документ, где он упоминает национальную принадлежность спасенных людей. В следующих письмах на имя Пономаренко уже нет ни слова о том, что это были евреи. Теперь это «мирные советские граждане».

Характерно, что в своих автобиографиях Николай Киселев писал, что в годы войны, воюя в партизанском отряде, по заданию командования вывел в тыл из лесов группу «мирных советских граждан».

И это объяснение было закономерно — времена были такие. 

— Инна Павловна, а к вам обращались за консультацией создатели фильма «Праведник»?

— Я знала, что снимается художественный фильм «Праведник» о подвиге Николая Киселева. Но ко мне никто не обращался. Сценарий писал Геннадий Островский, продюсер — Вайнштейн, который знал Якова Каллера по совместной работе. Как правило, все ссылаются на его фильм как на первоисточник. Недавно в Москве была презентация документального фильма, героем которого был один из долгиновцев, которому во время похода было 4–5 лет. Я хорошо его знаю, но до выхода моей книги он и другие малолетние дети, которые шли, ничего не могли мне рассказать о походе. А вот когда вышла книга, они начали все подробно рассказывать. Я ничего не имею против, пусть больше знает людей об этой истории. Мне рассказали, что на презентации документального фильма в Москве встал один из зрителей и сказал, что он удивлен, что в документальном фильме не упоминается исследователь, который все это нашел. Я уверена, что книгу знают и создатели фильма «Праведник», и все, кто на основе этой истории создает свои произведения. Это их дело. Плохо только то, что не хватает правды в их историях, хотя я всегда открыта для обсуждения этой темы.

— Во время перехода происходили полные драматизма истории. Некоторые нашли отражение в художественном фильм «Праведник». Меня потрясла сцена, когда родители маленькой Берты, которая постоянно громко плакала от страха, под давлением участников похода приняли чудовищное решение утопить свою двухлетнюю дочь в реке, чтобы девочка не выдала плачем расположение отряда. Берту спас Николай Киселев. Еще поразил эпизод со старой женщиной, которую оставили на погибель в лесу, потому что ее ранили в ногу и она не могла идти. Это реальные истории?

— Да, все это происходило на самом деле, и это подробно описано в книге. Эта женщина — бабушка Шимона Хевлина. Ее спас партизан Геннадий Сафонов, заместитель командира той же партизанской бригады «Народные мстители», членом которой был и Киселев. Он тоже получил звание Праведник народов мира за помощь евреям и спасение бабушки Брайны. Его представил к этому званию один из партизан, который с Киселевым был в подполье Илии, — Файвл Соломянский. И случай с Бертой реальный. Ее семья Кремер еще до бегства из гетто потеряла только что родившегося ребенка. Когда семья пряталась в гетто от фашистов, ребенок постоянно плакал, и отцу пришлось положить подушку на лицо ребенка. Трагических моментов было неимоверное множество. То, что Киселев пожалел ребенка, — это нормально, но меня больше поразила история, как Киселев отдал свою лошадь пожилому еврею без ноги. Для него, командира, который отвечал за отряд, остаться без лошади, идти пешком, тем более он был контужен под Москвой, мучиться вместе со всеми было героическим поступком. Я преклоняюсь перед Киселевым, перед его мужеством и скромностью. Очень жаль, что он не дожил до дней, когда о нем узнали многие, его жизнь и отношение к людям, человечность, проявленная им в тяжелейших обстоятельствах, станут примером и для других. Но я считаю, что самые главные герои этой истории — евреи, которые проявили неимоверное мужество, волю к жизни и остались  непобежденными. Евреи — которые дошли.